Казахстанское машиностроение оказалось среди отраслей, почти не пострадавших от локдауна
В прошлом году правительство сделало ряд шагов для развития машиностроения, чего так долго добивались специалисты, когда речь заходила о диверсификации экономики. И тут – пандемия и локдаун! Как чувствует себя в экстремальных условиях казахстанское машиностроение? «ЭК» поговорила об этом с известным экспертом Павлом Беклемишевым.
– Локдаун ударил практически по всем сферам экономики, но в каждом случае есть какая-то специфика. Как ваша отрасль пережила стрессы последних месяцев?
– Наверное, нашей особенностью стало то, что мы, как ни парадоксально, по сравнению с другими не сильно пострадали. Возможно, это связано с тем, что наша работа небыстрая – коммерческие, да и технологические процессы сильно растянуты во времени. Заказы делаются заранее, выполняются месяцами, могут даже в течение года. Определенное положительное воздействие оказало государство – нефтяникам, например, рекомендовали не отзывать те контракты, что уже были заключены с нашими производителями. Остановка машиностроительных предприятий была непродолжительной и не во всех регионах. Уже в мае, после первого локдауна, отрасль начала повсеместно работать. Да и во время непредвиденной остановки конструкторы и технологи работали удаленно, непрерывные производства не останавливались. Поэтому колебания на рынке сказались на машиностроении меньше, чем на других отраслях.
– Тут проявилось даже обратное явление – ощущается нехватка рабочей силы на производствах. Я связываю это с вынужденным отъездом рабочих из соседних стран, что работали у нас на стройках, а где-то и на заводах. Напрямую машиностроение это не затронуло, но внесло некий дисбаланс в рынок труда. Выросли зарплатные ожидания: если раньше рабочий получал 180 тысяч тенге, сейчас он не согласен работать и за 200 тысяч. Машиностроение в силу своей инерционности пока в этом вопросе не так заметно пострадало, но это может создать проблемы в будущем.
– До пандемии государство обозначило новый подход к развитию отрасли: появилась «Дорожная карта развития машиностроения на 2019–2024 годы», продекларировано создание Фонда развития промышленности, не говоря уже об очередной ГПИИР. Что-то делается для реализации этих планов?
– По ГПИИР пока ничего не слышно. А вот Дорожная карта, как ни странно, и в сегодняшних условиях потихоньку реализуется. Вообще важно, что Дорожная карта есть – машиностроение, в отличие от многих отраслей в стране, все-таки имеет программный документ. У него есть серьезное слабое место: большинство пунктов в Карте начинаются со слов «рассмотреть вопросы» или «проработать возможности». Но, как ни парадоксально, есть движение по исполнению ряда пунктов программы. И несомненно, что это связано в том числе и с той ситуацией, которую принесла пандемия. Почему? Власть осознает, что машиностроение – очень важная отрасль, имеющая проекцию на многие экономические, производственные и социальные аспекты. Не устаю напоминать, что до 40% казахстанского импорта – продукция машиностроения.
Конечно, любой, даже очень хороший программный документ сам не решает проблемы отрасли. Проблемы решаются в ходе исполнения программы. Например, один из ключевых вопросов – это развитие базовых производств. Без оперативного обеспечения качественными и недорогими заготовками, производимыми внутри страны, дальнейшего развития отрасли не будет. Развиваются литейные производства, на них внедряются современные технологии. Выдающимся достижением можно считать недавнее освоение горячей штамповки и раскатки на одном из казахстанских заводов. Обсуждать внедрение новых технологий в машиностроении мы продолжим на VIII Форуме машиностроителей Казахстана в сентябре. Правда, в этом году форум пройдет в режиме онлайн.
– Кстати, экономисты отмечают снижение общего объема импорта. Может это как-то повлиять на импорт именно машиностроительной продукции?
– Понятно, что когда наступают «голодные годы», ввоз любой продукции уменьшается, но слезть с этой зависимости сегодня невозможно. Характер импорта, конечно, несколько изменится. Образно говоря, вместо нового экскаватора импортируют запчасти для ремонта старого, который собирались раньше списывать, а теперь будут использовать дальше.
В условиях пандемии и тех сложностей, которые она накладывает на ввоз зарубежного оборудования, стоит посмотреть, могут ли наши компании стать более активными поставщиками для проектов в добывающей отрасли? То есть ситуация с коронавирусом, как и любой кризис, двояка. Это и проблемы, и окно возможностей.
Но вернемся к государственной политике в отношении машиностроения. Президент жестко сказал, что в начале июля должен появиться Фонд развития промышленности. Сегодня его еще нет, но проект, что называется, на сносях. Понятно, что фонд – это не только про машиностроение, но наша отрасль там, конечно, будет представлена. Еще один важный момент: планы по принятию Закона о промышленной политике, хотя пока не очень ясно, что в нем будет сказано. Но возможно, что при его создании будет использован опыт аналогичного российского закона, и это было бы неплохо – там государство активно участвует в решении проблем развития промышленности. У нас же, как приходится констатировать, чтобы слишком не уходить в романтические ожидания, пока иначе. В Фонде развития промышленности обещают длинные и дешевые деньги – под 3%. Здорово! Но сколько их будет и кому их будут выделять? Не хотелось бы, чтобы их опять получали всякие «левые прожектеры».
Что еще из позитивного? Как всегда, в период кризиса зазвучала тема увеличения местного содержания – в первую очередь фонд «Самрук-Казына» начал более активно поворачиваться в сторону отечественных товаропроизводителей. Это особенно актуально, так как при госзакупках машиностроительной продукции много не приобретешь. То есть явно виден тренд внимания государства к обрабатывающей промышленности в целом и машиностроению в частности. Это дает какие-то основания для надежд, пока еще очень сдержанных.
Ну и сами машиностроители становятся более активными, во всяком случае среди профессиональных ассоциаций: Союз машиностроителей – одна из немногих стабильно работающих структур. А это очень важно для отрасли. Например, в чате машиностроителей Алматы 85 участников, мы еженедельно проводим онлайн-совещания с участием 25–35 руководителей.
– Получается, что в целом ситуация вокруг вашей отрасли не так уж плоха – с учетом нынешнего положения дел и того, что раньше на вас вообще мало обращали внимания. А из проблемных моментов что бы вы отметили?
– Во-первых, весь тот позитив, который мы видим, пока не устойчивый, не быстрый, не всегда конкретный. Не был бы он отыгран назад! Вторая проблема – кадровый потенциал. У нас острый дефицит специалистов, которые будут эту промышленную политику реализовывать. Из-за этого аппарат профильных госорганов находится в растерянности – там просто не понимают, что надо делать. При этом подчеркну, что и в самой отрасли интеллектуальный уровень в последнее время ощутимо падает.
– Это касается менеджмента или «технарей»?
– Всех: и директорского корпуса, и конструкторов, и менеджеров, и квалифицированных рабочих. В общем, логичный результат многолетнего отношения к машиностроению как у мачехи к Золушке. Недавно столкнулся с характерным примером. Фирма заключила с районной администрацией договор на поставку оборудования для детских игровых площадок. Понятно, что с фирмы потребовали сертификат СТ КЗ. Они обратились к нам, в Союз машиностроителей, и вместо технической документации прислали какие-то картинки. А в ЕАЭС еще в 2017 году был принят технический регламент на детские игровые комплексы. Ведь все качели-карусели только представляются простыми изделиями – совсем недавно в одном из районов Алматы развалился игровой комплекс и четверо детей попали в больницу. Технические требования к этим изделиям достаточно серьезные. Но люди умудряются их изготавливать даже без конструкторской документации! Делают как бог на душу положит: смотрят на образец и делают. А ведь сталь, покрытие – все это должно быть определенного качества! И ужас даже не в том, что так работают, а в том, что даже не понимают, как должно быть правильно. То же самое в лифтовом хозяйстве, в промышленных подъемниках, даже в нефтегазовом оборудовании. Вот тут мы продолжаем терять наш потенциал.
Источник https://express-k.kz